Глеб Евгеньевич Котельников родился (18) 30 января 1872 года в Петербурге в семье профессора механики и высшей математики. Окончил Киевское военное училище (1894). В 1910 году Котельников под впечатлением от гибели лётчика Л. М. Мациевича занялся разработкой парашюта. До этого лётчики спасались с помощью длинных сложенных «зонтов», закреплённых на самолёте. Их конструкция была очень ненадёжна, к тому же они сильно увеличивали вес самолёта. Поэтому использовали их крайне редко.

Парашют РК-1 (русский, Котельникова, модель первая) имел круглую форму, укладывался в металлический ранец, расположенный на лётчике при помощи подвесной системы; причём конструктивно человек прикреплялся к парашюту в двух точках. На дне ранца под куполом располагались пружины, которые выбрасывали купол в поток, после того как прыгающий выдергивал вытяжное кольцо.

Главное инженерное управление русской армии не приняло его в производство из-за опасений начальника российских воздушных сил, великого князя Александра Михайловича, что при малейшей неисправности авиаторы будут покидать аэроплан. Лишь при Советской власти парашюты Котельникова получили применение. В 1923 году Глеб Евгеньевич создал новую модель ранцевого парашюта РК-2. Позже появилась модель парашюта РК-3 с мягким ранцем, на который 4 июля 1924 года был получен патент за № 1607. В том же 1924 году Котельников изготовил грузовой парашют РК-4 с куполом диаметром 12 м. На этом парашюте можно было опускать груз массой до 300 кг. В 1926 году Г. Е. Котельников передал все свои изобретения Советскому правительству.

В сентябре 1949 деревня Сализи, где впервые испытывался парашют Котельникова, была переименована в Котельниково. Недалеко от полигона сооружён памятник с изображением парашюта.

Глеб Котельников похоронен на Новодевичьем кладбище. Его могила является местом паломничества парашютистов, которые привязывают к деревьям около его могилы лоскутки от своих парашютов.

Трудовую деятельность начал в 1942 году на Лётно-испытательной станции Яковлевского Конструкторского бюро. Затем служил разведчиком. После войны учился на курсах по изучению ракетной техники и на горном факультете Всесоюзного заочного политехнического института (ВЗПИ). C 1948 года работал в ВИМС (Всероссийский научно-исследовательский институт минерального сырья им. Н. М. Федоровского) — головной организации по обеспечению сырьевой базы «Атомного проекта» (Создание советской атомной бомбы). Разработал и внедрил впервые в мире технологию гелиеметрии (наземной и аэрографической гелиевой съёмки), которая использовалась для поиска месторождений урана и других руд.

Награждён орденом Дружбы Народов за работу по обеспечению безопасности атомных электростанций.

Родом из Челябинска. С детства мечтал стать военным. После 8 класса пытался поступить в Свердловское Суворовское училище, но по непонятным причинам его не приняли. С 13 лет занимался в ДОСААФ парашютным спортом. В 1983 году окончил челябинскую среднюю школу № 68 и поступил в Рязанское высшее воздушно-десантное командное училище, которое закончил в 1987 году. Занимался спортом, увлекался боксом, восточными единоборствами, лыжами, коньками. Воевал в Афгане (1987-1989), затем в Карабахе, Осетии, Чечне. Летом 1995 года руководил прорывом небольшого отряда десантников к Шатою, что спасло десятки жизней. Погиб в январе 1996 года от минно-взрывной травмы.

Он в тот день действовал в составе разведывательно-поисковой группы отряда спецназа ВВ МВД России, выполнявшего задачу по уничтожению участников бандформирований в Урус-Мартановском районе Чеченской Республики. Геннадий, находясь в головном дозоре, проверял тропу на наличие взрывоопасных предметов. Бандиты часто ставят на путях отхода мины и различные самодельные взрывные устройства, уклоняясь от открытого боестолкновения.
Опытный сапер неоднократно обнаруживал и обезвреживал мины-ловушки и спасал жизнь боевым товарищам. Так случилось и в этот раз. Васильев знакомым жестом остановил движение группы и начал обследовать опасный участок. Чутье его не подвело: на тропе находился «замыкатель» нажимного действия неизвестного взрывного устройства. Установленным сигналом боевые товарищи были предупреждены об опасности. Вот только себя военнослужащий обезопасить не успел: рядом сработала мина-ловушка.
Пострадавшего солдата эвакуировали в медико-санитарный батальон в Грозный, однако, тяжелые травмы оказались несовместимы с жизнью.
Сослуживец героя, майор Роман Якимов, рассказал: «В отряде его помнят. Имя ефрейтора Геннадия Васильева увековечено на памятнике братишкам, павшим при выполнении воинского долга и в комнате боевой славы части. Вручение высокой правительственной награды – напоминание о том, что настоящие герои живут среди нас. За 23 года своей короткой жизни Гена многого сделать не успел. Но главное он сделал: сберег жизни своим боевым товарищам, ценой своей».

Утром 9 ноября 1932 года экономка Сталина - Каролина Тиль обнаружила в "женской половине" кремлевской квартиры вождя труп Надежды Аллилуевой в луже крови. В руке у нее был пистолет "вальтер", подаренный несколько месяцев назад братом Павлом. Каролина Васильевна бросилась звонить Полине Молотовой. Вскоре приехали Молотов и Ворошилов. Они и разбудили ставшего вдовцом Сталина. Тот был потрясен случившимся и, по воспоминаниям дочери Светланы, пытался даже наложить на себя руки.

О версиях причин трагедии речь пойдёт ниже. Сначала об одной находке, связанной с гибелью Надежды Аллилуевой.

В личном фонде Маршала Советского Союза Климента Ефремовича Ворошилова мне попалась папка, содержащая его переписку с известным художником Александром Михайловичем Герасимовым. Судя по документам эпистолярного жанра, "железный" нарком познакомился с будущим портретистом большевистской верхушки еще в конце 20-х годов, когда начинающий провинциальный художник создал в Подмосковье "коммуну красных живописцев". Герасимов сообщил об этом в письме в ЦК партии большевиков. Секретариат расписал это послание Ворошилову, который к тому времени приобрел славу покровителя искусств. Товарищ Клим горячо поддержал "красного живописца", и тот вскоре был пристроен в Москве.

В папке сохранилось немало писем и записок Герасимова с различными просьбами к Ворошилову: помочь войти в круг кремлевских руководителей, чтобы писать их портреты, похлопотать о визе за рубеж, подсказать тому или иному должностному лицу идею организации выставки и т.д. Ворошилов всегда без промедления откликался. Он даже представил художника Сталину, что впоследствии и подтолкнуло вождя прибегнуть к помощи Герасимова после гибели Аллилуевой. Письмо, о котором идет речь, относится именно к этому случаю. Вот его текст (стиль сохранен):

"Дорогой глубокоуважаемый Климент Ефремович!

Простите за беспокойство - я посылаю портрет Аллилуевой Вам, так как держать его у себя в мастерской, где он может быть увиден кем-либо, мне не хочется. Думаю, что Вы лучше меня знаете, что с ним сделать. Полагаюсь на Вас целиком и вполне допускаю, что, может быть, лучше его вообще не показывать И.В. (Иосифу Виссарионовичу. - С.Т.). В таком случае прошу Вас дать распоряжение сохранить его как исторический документ.

Прошу снисхождения, если найдет И.В. ошибки. Работал нервно и быстро в течение ночи у гроба.

Преданный Вам А.Герасимов.

24.2.34 г."

Можно предположить, что Сталин, тяжело переживий смерть жены, захотел навсегда запечатлеть образ любимой женщины, поэтому и вызвал он художника, который к тому времени стал в Кремле уже своим. В морге больницы, обслуживающей членов политбюро и их семьи, Александр Герасимов всю ночь перед похоронами писал портрет Аллилуевой. Но Сталин почему-то не забрал картину. По свидетельству его дочери Светланы, разбирая бумаги погибшей, он обнаружил письмо, прочитав которое, понял, "что мама только для видимости была с ним, а на самом деле она была где-то рядом с оппозицией тех лет. Он был потрясен этим, разгневан и, когда пришел прощаться, то, подойдя на минуту к гробу, вдруг оттолкнул его от себя руками и ушел прочь". Наверное, поэтому вождю оказалось не до картины. Герасимов в те годы, конечно, не мог знать о сталинских терзаниях. Почти два года художник хранил картину в мастерской, не зная, что с ней делать. Уничтожить портрет было страшно. А вдруг Сталин вспомнит о нем (кстати, так, похоже, и случилось впоследствии). Герасимов решил предоставить решение проблемы Ворошилову. Тот, поразмыслив, счел нужным Сталину ни о чем не докладывать, а на письмо друга-художника наложил такую резолюцию: "Картину передать в один из наших музеев. Договориться с кем следует и Герасимову заплатить. 25.2.34 г. Ворошилов".

В какой музей был передан портрет, неизвестно. Бывший помощник коменданта сталинской дачи Петр Васильевич Лозгачев рассказывал мне, что в последний год своей жизни Иосиф Виссарионович стал все чаще вспоминать о Надежде Аллилуевой. В столовой на стене откуда-то появился ее портрет, скорее всего, именно тот, который был написан Герасимовым в морге. Сталин, бывало, подолгу стоял перед ним и о чем-то думал... После смерти "вождя" всю обстановку дачи увезли куда-то люди Берии.

Забегая далеко вперед, скажу, что вместе с сотрудниками московских художественных музеев мы просмотрели все запасники - портрет не обнаружили. С просьбой помочь в поиске картины я в своё время обратился к самому сведущему в истории изобразительного искусства России ученому, директору НИИ Академии художеств Виктору Владимировичу Ванслову.
- Очень интересная история, - сказал он, - но я об этом слышу впервые. В институте нет никаких сведений о портрете Надежды Аллилуевой. Будем надеяться, что кто-то из специалистов, обладающих информацией об этом, откликнется на эту публикацию. Нет, конечно, оснований предполагать, что данный портрет является шедевром. Но как исторический документ картина стоит того, чтобы приложить максимум сил для ее поиска.
Официальная библиография утверждает, что Аллилуева была у Сталина второй женой. А всего за всю его жизнь было две женщины - обе из семей политических деятелей марксистского толка.
Первая и наиболее сильная (по свидетельству многих современников) любовь поразила Сосо Джугашвили в 26 лет от роду. Сердцем будущего вождя ненадолго завладела юная дочь профессионального революционера Екатерина Сванидзе (Като). Она ответила взаимностью, чего не скажешь о родственниках девушки, которые в своем большинстве имели европейское образование и "готовили лучшую жизнь для российских трудящихся" в основном за границей. В ту пору они, конечно, не могли предположить, какое "кремлевское" будущее ждет 26-летнего "экса" (боевик отряда экспроприаторов финансовых средств для нужд партии), поэтому ни в какую не желали, чтобы изнеженная Като связывала с ним жизнь. И все-таки молодой Иосиф оказался для нее настолько притягательным, что девушка согласилась тайно обвенчаться в церкви святого Давида в июне 1906 года.
"Екатерина Сванидзе была очень красивая девушка, - свидетельствует Д.Волкогонов в книге "Триумф и трагедия", - влюбленно и преданно глядевшая своими большими глазами на мужа, который то появлялся, то надолго исчезал. Семейная жизнь была короткой. Беспощадный тиф отнял у Сталина существо, которое, возможно, он по- настоящему любил. На фотографии, запечатлевшей похороны, Сталин, с копной нечесаных волос, невысокий и худой, стоит у изголовья гроба с выражением неподдельной скорби".
Поразительно, но со своей второй женой и любовью Надеждой Аллилуевой Сталин познакомился еще за три года до первого брака в 1903 году, когда спас тонущую двухлетнюю дочку своего соратника по революционной борьбе. В июле 1917 года он второй раз, уже по-настоящему, знакомится с Надеждой на квартире ее отца, где проходило законспирированное совещание членов ЦК партии. Между ними сразу же возникло сильное чувство, хотя Сталин был более чем на 20 лет старше. Многие современники свидетельствуют, что до последних дней своей жизни Надежда Аллилуева горячо и ревниво любила своего немолодого избранника

Сергей Турченко