31 октября 1925 года в Боткинской больнице после операции на желудке скончался Михаил Васильевич Фрунзе (р. 1885), революционер, советский государственный и военный деятель, один из наиболее крупных военачальников Красной армии во время Гражданской войны, безжалостно утопивший в крови крестьянское восстание в Самарской области. Причины его смерти до сих пор имеют самые разные толкования у экспертов и историков.

Официально в газетах того времени сообщалось, что Михаил Фрунзе болел язвой желудка. 29 октября 1925 года его оперировал опытнейший хирург В. Н. Розанов. По докладу врачей, операция прошла успешно. Но через 39 часов Фрунзе скончался "при явлениях паралича сердца". Спустя 10 минут после его смерти ночью 31 октября в больницу прибыли И. В. Сталин, А. И. Рыков, А. С. Бубнов, И. С. Уншлихт, А. С. Енукидзе и А. И. Микоян. Была произведена экспертиза тела. Прозектор записал: обнаруженные при вскрытии недоразвития аорты и артерий, а также сохранившаяся зобная железа являются основой для предположения о нестойкости организма по отношению к наркозу и плохой сопротивляемости его по отношению к инфекции. Основной вопрос - почему возникла сердечная недостаточность, приведшая к смерти, - остался без ответа. Недоумение по этому поводу просочилось в прессу. Увидела свет заметка "Товарищ Фрунзе выздоравливает", напечатанная "Рабочей газетой" как раз в день его смерти. На рабочих  собраниях спрашивали: зачем делалась операция; почему Фрунзе согласился на нее, если с язвой можно прожить и так; какова причина смерти; почему опубликована дезинформация в популярной газете? В связи с этим врач Греков, ассистировавший Розанову, дал интервью, помещенное с вариациями в разных изданиях. По его словам, операция была необходимой, так как больной находился под угрозой внезапной смерти; Фрунзе сам попросил оперировать его по возможности скорее; операция относилась к разряду сравнительно легких и была выполнена по всем правилам хирургического искусства, но наркоз протекал тяжело. В конце интервью Греков зачем-то сообщил о том, что к больному после операции никого не допускали, но, когда Фрунзе сообщили, что ему прислал записку Сталин, он попросил записку эту прочесть и радостно улыбнулся. Вот ее текст: "Дружок! Был сегодня в 5 ч. вечера у т. Розанова (я и Микоян). Хотели к тебе зайти,— не пустил, язва. Мы вынуждены были покориться силе. Не скучай, голубчик мой. Привет. Мы еще придем, мы еще придем... Коба". Эта концовка еще более разогрела недоверие к официальной версии. Все пересуды на эту тему собрал писатель Пильняк, который написал позже "Повесть непогашеной луны", где в образе командарма Гаврилова, умершего во время операции, все узнали Фрунзе. Часть тиража "Нового мира", где публиковалась повесть, была конфискована, тем самым как бы подтверждалась версия убийства. Если так боятся, то несомненно, Фрунзе был устранен. Версию убийства еще раз повторил режиссер Евгений Цымбал в своем фильме "Повесть непогашеной луны", в котором создал романтический и мученический образ «настоящего революционера», замахнувшегося на незыблемые догмы.

Но, судя по всему, настоящий Фрунзе был далек от романтизма. С февраля 1919 года он последовательно возглавлял несколько армий, действующих на Восточном фронте против Верховного правителя России адмирала А.В. Колчака. В марте он стал командующим Южной группой этого фронта. Подчиненные ему части настолько увлеклись мародерством и грабежом местного населения, что совершенно разложились, и Фрунзе не раз посылал в Реввоенсовет телеграммы с просьбой прислать ему других солдат. Отчаявшись получить ответ, он стал сам вербовать себе пополнение «натуральным методом»: вывез из Самары эшелоны с хлебом и предложил оставшимся без еды мужикам вступать в Красную армию.

В крестьянском восстании, поднявшемся против Фрунзе в Самарском крае, участвовало более 150 тысяч человек. Восстание было утоплено в крови. Отчеты Фрунзе Реввоенсовету пестрят цифрами расстрелянных под его руководством людей. Например, за первую декаду мая 1919 года им было уничтожено около полутора тысяч крестьян (которых Фрунзе в своем отчете именует «бандитами и кулаками»). В донесении Троцкому Фрунзе пишет: "Тут убито, пока по неполным сведениям, не менее 100 человек. Кроме того, расстреляно свыше 600 главарей и кулаков". В бою — около ста, а потом всех тех, кого сочли ненадежными, просто расстреляли. "Село Усинское, в котором восставшими сначала был истреблен целиком наш отряд 170 человек, сожжено совершенно". Причем, почему это происходит, Фрунзе отлично понимает: "Движение выросло на почве недовольства экономическими тяготами и мероприятиями, а в силу несознательности населения было направлено и использовано должным образом". А с несознательными мы будем поступать вот так — расстреливать потенциальных главарей и сжигать начисто те села, на территории которых произошло убийство красноармейцев. Фрунзе в этом отношении был ничем не лучше Тухачевского, подавлявшего Тамбовское восстание, или Пятакова, Бела Куна и Землячки, которые проводили "красный террор" в Крыму.

В сентябре 1920 года Фрунзе назначили командующим Южным фронтом, действующим против армии генерала П.Н. Врангеля. Он руководил взятием Перекопа и оккупацией Крыма. В ноябре 1920 года Фрунзе обратился к офицерам и солдатам армии генерала Врангеля с обещанием полного прощения в случае, если они останутся в России. После занятия Крыма всем этим военнослужащим было приказано зарегистрироваться (отказ от регистрации карался расстрелом). Затем солдаты и офицеры Белой армии, поверившие Фрунзе, были арестованы и расстреляны прямо по этим регистрационным спискам. Всего во время красного террора в Крыму было расстреляно или утоплено в Черном море 50 - 75 тыс. человек.

Конечно, многие тогда могли и не знать о военных «художествах» Михаила Васильевича. Самые темные стороны своей биографии он тщательно скрывал. Известен его собственноручный комментарий к приказу о награждении Бела Куна и Землячки за зверства в Севастополе. Фрунзе предупреждал, что вручение орденов следует производить тайно, дабы общественность не знала, за что конкретно награждаются эти «герои гражданской войны». Словом, если Фрунзе и помогли уйти в мир иной, то было за что. Ведь паралич сердца у него начался давно и не в физиологическом, а в духовном смысле.

Честно говоря, нередко выглядит так,  что сталинские чистки (когда это относится действительно к вождю, а не является наветом на него) коснулись в первую очередь тех представителей ленинско-троцкистской гвардии, кто с особой жестокостью расправлялся с простыми русскими людьми:                       «репрессированы» Сталиным те же Тухачевский, Пятаков, Бела Кун. Не исключено, что Фрунзе оказался одним из первых в этом списке врагов русского народа, уничтоженных Сталиным. Дело в том, что 1925 год был отмечен целой серией "случайных" катастроф. Вначале — ряд трагических инцидентов с ответственными работниками Закавказья: 19 марта в Москве внезапно умер "от разрыва сердца" председатель Союзного Совета ЗСФСР и один из председателей ЦИК СССР Н. Н. Нариманов. 22 марта в авиационной катастрофе погибли Первый секретарь Заккрайкома РКП(б) А. Ф. Мясников, председатель ЗакЧК С. Г. Могилевский и летевший с ними уполномоченный наркомата почт и телеграфов Г. А. Атарбеков. 27 августа под Нью-Йорком при невыясненных обстоятельствах погибли Э. М. Склянский — бессменный заместитель Троцкого в период гражданской войны, отстраненный от военной деятельности весной 1924 года и назначенный председателем правления треста "Моссукно", и председатель правления акционерного общества "Амторг" И. Я. Хургин. 28 августа на подмосковной станции Парово погиб под поездом давний знакомый Фрунзе член Реввоенсовета 6-й армии во время Перекопской операции, член бюро Иваново-Вознесенского губкома партии, председатель Авиатреста В. Н. Павлов. Примерно в это же время в автоаварии погиб близкий к наркомвоенмору Фрунзе начальник Мосгубмилиции Ф. Я. Цируль. Да и сам Михаил Васильевич в начале сентября выпал на полном ходу из автомобиля, дверца которого почему-то оказалась неисправной, и чудом остался жив. Так что «устранения», судя по всему, уже начались.

Кроме каннибализма, проявленного Фрунзе при подавлении восстания в Самарской области, были и другие причины для его устранения. В английском ежемесячнике "Аэроплан" появилась статья о Фрунзе "Новый русский вождь". "В этом человеке,— говорилось в статье,— объединились все составные элементы русского Наполеона". И это были не просто слова. Фрунзе их подкреплял делом.

Летом 1923 года в гроте недалеко от Кисловодска состоялось законсперированнное совещание партийной верхушки под руководством Зиновьева и Каменева, названного впоследствии «пещерным». На нем присутствовали отдыхающие на Кавказе и приглашенные из ближайших регионов партийные деятели той поры. От Сталина поначалу это скрыли. Хотя обсуждался вопрос именно об ограничении его властных полномочий в связи с тяжелой болезнью Ленина. Ни один из участников этого совещания (кроме Ворошилова, который скорее всего был там глазами и ушами вождя) не умер своей смертью. Фрунзе там присутствовал в качестве военной составляющей «путча».

Другой факт. В 1924 года по инициативе Фрунзе была проведена полная реорганизация Красной армии. Он добился упразднения института политических комиссаров в армии — они были заменены помощниками командиров по политчасти без права вмешиваться в командные решения. В 1925 году Фрунзе произвел ряд перемещений и назначений в командном составе, в результате чего во главе военных округов, корпусов и дивизий оказались военные, подобранные по принципу преданности Троцкому. Бывший секретарь Сталина Б.Г. Бажанов вспоминал: «Я спросил у Мехлиса, что думает Сталин об этих назначениях?» — «Что думает Сталин? — переспросил Мехлис. — Ничего хорошего. Посмотри на список: все эти тухачевские, корки, уборевичи, авксентьевские — какие это коммунисты. Все это хорошо для 18 брюмера, а не для Красной Армии». Спрашивается: какой бы глава государства потерпел такую «лояльность» военного министра? Бажанов (и не только он) считал, что Сталин вынужден был устранить Фрунзе, чтобы на его место назначить своего человека — Ворошилова (Бажанов В.Г. Воспоминания бывшего секретаря Сталина. М., 1990. С. 141). Утверждают, что во время операции была применена как раз та анестезия, которой Фрунзе не мог вынести в следствие особенностей организма. Конечно, эта версия не доказана. Но, на наш взгляд, она достаточно правдоподобна.

31 октября 1961 года, по указанию Хрущева, забальзамированное тело Иосифа Виссарионовича Сталина было убрано из Мавзолея. Небольшая группа политиков и военнослужащих ночью, тайно, скрываясь за срочно установленными фанерными щитами, вынесла из Мавзолея тело Сталина и переложила его в наспех вырытую у Кремлевской стены могилу.

На следующий день посетители Мавзолея возмущенно спрашивали охранников: где вождь? Те отвечали так, как их проинструктировали: «По многочисленным просьбам трудящихся, перезахоронен».

Это была последняя точка хрущевского тявкания на «мёртвого льва». Напомню: 14-25 февраля 1956 года в Москве прошел ХХ съезд КПСС, на котором первый секретарь ЦК КПСС Хрущев выступил с секретным докладом «О культе личности и его последствиях». В нем были перечислены многочисленные факты преступлений второй половины 1930-х — начала 1950-х, вина за которые возлагалась на недавнего кумира (впрочем, в репрессиях активно участвовал и сам Хрущев вместе с тогдашними членами Политбюро). Доклад вызвал крайне противоречивую реакцию в обществе, можно сказать, расколол его. Кто-то поддержал Хрущева, особенно партчиновники, кто-то посчитал, что такие резкие кульбиты в политике способны отрицательно сказаться на атмосфере в стране. Были и такие, кто обвинял Хрущева в нечистоплотном извращении фактов.

О том, что борьба с «культом» была для Хрущева не прочувствованной позицией, не поворотом к демократизации, а способом сохранить личную власть и держать на коротком поводке подчиненных, свидетельствуют последующие события.

ХХ съезд породил в обществе ощущение растерянности, разочарования, непонимания происходящего, обострил конфликт поколений. Более того, начались активные протесты против развенчания Хрущевым Сталина, а власть явно не собиралась учиться разговаривать с оппонентами без насилия. Уже в марте 1956 года обильно пролилась кровь. Хрущев, готовя «разоблачительный» доклад, совершенно не задумался о том, как откликнутся его слова в Грузии. Там люди вышли на митинги. Хрущев провел карательную операцию. А потом потребовал раскрытия заговора. Высокопоставленный чин КГБ Филипп Бобков, командированный в марте 1956 года в Грузию, вспоминал впоследствии: «Многим деятелям в центре очень хотелось услышать от нас, будто в Тбилиси существовал штаб, руководивший выступлениями против решений ХХ съезда. Кто-то угрожал отобрать у нас партбилеты за то, что мы освобождаем участников волнений - якобы всех, без разбора. Но чекисты Грузии и Москвы, находившиеся в Тбилиси, устояли и на массовые репрессии не пошли. Неужели в Москве никто не подумал о том, как могут быть восприняты в Грузии факты, разоблачающие преступления обожествленного Сталина? Разве не ясно, что туда надо было незамедлительно послать опытных пропагандистов, которые доходчиво и убедительно разъяснили бы людям произошедшее?»

Но просталинские настроения, судя по всему, не так пугали Хрущева, как то, что часть общества восприняла десталинизацию как начало широкой демократизации не только партии, но и страны в целом. Многие люди наивно полагали, что критика Хрущевым «преступлений сталинской эпохи» - это первый шаг к уничтожению всевластия партийно-государственной бюрократии. Эту бюрократию, в первую очередь партаппарат, Хрущев хотя и подверг основательным перетряскам, но никогда и не думал демократизировать так, как того хотели простые трудящиеся.

Тем не менее, осенью и зимой 1956 года среди партийных функционеров распространялись панические настроения, ходили слухи о том, что уже тайно составляются списки для будущей расправы над коммунистами. И тогда Хрущев решительно приостановил десталинизацию. В декабре 1956 года ЦК КПСС распространил закрытое письмо: «Об усилении политической работы партийных организаций в массах и пресечении вылазок антисоветских, враждебных элементов». В нем говорилось, в частности, о том, что творческая интеллигенция и студенчество больше всего поддаются влиянию чуждой идеологии и что «диктатура пролетариата по отношению к антисоветским элементам должна быть беспощадной». В мае 1957 года Хрущев выступил на правлении Союза писателей СССР с упреками литераторам в том, что критику Сталина они восприняли «односторонне». В ноябре того же года, выступая на сессии Верховного Совета с докладом, посвященным 40-летию Октябрьской революции, Хрущев заявил, что «партия боролась и будет бороться со всеми, кто будет клеветать на Сталина, кто под видом критики культа личности неправильно, извращенно изображает весь исторический период деятельности нашей партии, когда во главе Центрального Комитета был И.В. Сталин... Как преданный марксист-ленинец и стойкий революционер Сталин займет должное место в истории...»

Этот новый кульбит вызвал не меньший шок, чем развенчание Сталина ХХ съездом. Творческая интеллигенция и студенчество испытали тяжкое разочарование в Хрущеве. «Люди старались не вспоминать о ХХ съезде, - вспоминал Илья Эренбург. - Молодежь пытались припугнуть, и студенты перестали говорить на собраниях о том, что думали и говорили между собой». И тогда Хрущев, подыгрывая настроениям интеллигенции, совершает новый зигзаг: на ХХII съезде принимается решение вынести тело Сталина из Мавзолея. Понимая, что такой поворот может вызвать беспорядки со стороны простых людей, акцию провели тайно.

 

О том, как происходило перезахоронение, бывший начальник 9 управления КГБ генерал Николай Захаров вспоминал: «Мы с комендантом Кремля генерал-лейтенантом А.Я. Ведениным о готовящемся решении узнали заранее. Нас вызвал Н. С. Хрущев и сказал: прошу иметь в виду, что сегодня, вероятно, состоится решение о перезахоронении Сталина. Место обозначено. Комендант Мавзолея знает, где рыть могилу...

Решением Президиума ЦК КПСС была создана специальная комиссия из пяти человек во главе с председателем Комиссии партийного контроля при ЦК КПСС Николаем Шверником. В нее также входили Василий Мжаванадзе - первый секретарь ЦК Компартии Грузии, Джавахишвили - председатель Совета министров Грузии, Александр Шелепин - председатель КГБ, Петр Демичев - первый секретарь Московского горкома партии и Николай Дыгай - председатель исполкома Моссовета... Шверник подсказал, как тайно организовать перезахоронение. Поскольку 7 ноября предстоял парад на Красной площади, то под предлогом репетиции парада ее следовало оцепить, чтобы туда никто не проник»

После того, как Сталина вытащили из саркофага, вспоминал Захаров, с ним произвели странную «крохоборскую» процедуру: «Н.М.Шверник приказал снять с мундира Золотую Звезду Героя Социалистического Труда. Другую свою награду - Звезду Героя Советского Союза - Сталин никогда не носил, поэтому и в саркофаге ее не было. После этого председатель комиссии распорядился заменить золотые пуговицы мундира на латунные. Все это выполнял комендант Мавзолея Машков. Снятую награду и пуговицы он передал в специальную охранную комнату, где находились награды всех зарытых у Кремлевской стены».

Бывший командир Кремлевского полка Федор Конев вспоминает следующее: «Меня вызвал в здание правительства начальник управления личной охраны Хрущева полковник Владимир Яковлевич Чекалов и приказал подготовить одну роту для перезахоронения Сталина на Новодевичьем кладбище. Но когда я возвратился в полк, мне снова позвонил Чекалов и сообщил, что захоронение будет за Мавзолеем Ленина у Кремлевской стены. Существовало опасение, что грузины могут выкрасть гроб с телом с Новодевичьего кладбища и увезти на родину. А с Красной площади не украдешь. ...Я спустился в Мавзолей, когда Сталина уже вынесли из саркофага. Он лежал в соседней маленькой комнате, в гробу, обитом красной тканью, и наполовину закрытый черной вуалью. Он был совершенно седой и лежал как живой. Как будто уснул только что... Гробовое молчание нарушил комендант Кремля А. Я. Веденин: он сказал, что надо закрыть гроб и вынести из Мавзолея. Могила была отрыта приблизительно в 21 час. Ее обнесли листами фанеры и осветили прожектором. Подвезли десять железобетонных плит размером приблизительно 100х75 см. Две плиты положили на дно, по две слева и справа, по одной в голове и ногах. И еще двумя собирались гроб сверху закрыть. Чтобы железобетонный саркофаг получился. Но полковник В. Д. Тарасов, начальник хозотдела Мавзолея, сказал Швернику: «Николай Михайлович, давайте не будем класть эти плиты, а то как бы не сорвались...» Шверник немного подумал и согласился. В 22 часа 15 минут гроб поднесли к могиле и установили на подставки. И после минуты-двух молчания стали осторожно опускать. Кое-кто из офицеров, и я тоже, бросили по горсти земли. Потом солдаты стали закапывать могилу. Когда все закончилось, сверху положили гранитную плиту, на которой были выбиты годы жизни и смерти. Не было ни оркестра, ни салюта, ни цветов. Их на следующий день только кто-то принес. И, знаете, потом цветы всегда на этой могиле лежали».

Вопреки ожиданиям, общество восприняло эту акцию без эксцессов. По стране прокатилась новая волна «оттепели». Но она закончилась (и уже окончательно) в июне 1962 года. Уверовавшие в то, что своих прав трудящиеся могут добиваться демократическим путем, рабочие Новочеркасска вышли на митинг с требованием поднять зарплату и снизить цены на продукты первой необходимости. Хрущев приказал армейским подразделениям расстрелять митингующих. На том «десталинизация» и завершилась.

Вскоре (в октябре 1964 года) Хрущев был отстранен от должности, в сентябре 1971 года умер и был похоронен на Новодевичьем кладбище.

А Сталин до сих пор лежит у Кремлевской стены. В 1970 году на его могиле установлен памятник работы скульптора Николая Томского. И сегодня на нем всегда живые цветы.