Также в рубрике:
.jpg&w=50&h=50)
Родной Безродный
Четверть века в гаком назад ушел из жизни полковник Виталий Георгиевич Безродный
Приснился Виталик. 26 лет спустя после того как ушёл навсегда. Воспоминания о нём густо разбросаны по моей книге «Через Миллениум или 20 лет на изломе тысячелетий».
20.01.91, воскресенье.
Чуть больше двух недель по земле и в воздухе утюжил я тревожное, словно напуганный громом улей, Закавказье. Но сначала о смерти очень дорогого мне человека Виталия Георгиевича Безродного, которая случилась в ночь с 17-го на 18 января. Любаня, уже вдовая, позвонила Татьяне. Так что я вчера, лишь ступив на порог квартиры, узнал эту горестную весть. Виталик сам полагал меня лучшим своим другом. И я в нём души не чаял. В «Красной звезде» ближе Виталика у меня действительно не было никого. Полковник Беляев – не в счёт. Всё-таки много старший товарищ. А тут мы почти что ровесники. Мы, впрочем, и семьями часто встречались: Безродные имеют (имели?) дачу в Шаликово, где поселились ещё с полтора десятка краснозвездовцев. Любаня на своей «Волге» часто туда нас с Татьяной возила. Однако жены наши не испытывали такой потребности друг в друге, как мы с Виталиком. Многажды я один приезжал к нему на выходные. Мы гуляли по лесу, играли в шахматы, обильно выпивали, и я не мог наслушаться Виталикиных жизненных баек. Рассказчиком он был бесподобным, просто-таки уникальным. В редакции о нём говорили: единственный в Вооруженных Силах СССР полковник, у которого голова на плечах. На самом деле, этот большой, полутораста килограммовый человек, совершенно не имел шеи. Голова его, поэтому сразу переходила в плечи.
Безродный слегка заикался. Ещё имел такую слабость, если даже не болезнь: мгновенно засыпать на любых собраниях и совершенно ни с того ни с сего вдруг зычно, почти громоподобно всхрапывать. Из-за этого недостатка он очень часто страдал, продвигаясь по службе. И, тем не менее, будучи шпаком-штафиркой (не закончив военного училища), сумел дорасти до полковника и стать одним из лучших краснозвездовских перьев, автором нескольких книг. Кроме того выполнил норму мастера спорта по стрельбе из пистолета. Нервы имел железные и здоровье отменное. Тем не менее, самый сложный полувековой мужской рубеж проскочить не сумел и умер в сорок девять лет...
Чувством юмора Виталик обладал бесподобным. Часами я мог слушать его байки, которым, казалось, не бывает конца - краю. И байки, доложу вам, приятель мой коллекционировал совершенно неординарные, в большинстве из которых сам принимал участие. Вот лишь некоторые из них.
В ростовской окружной газет «Красное знамя», где Безродный служил до "Красной звезды", как и во всех прочих советских трудовых коллективах, существовала запись-очередь на все бытовые приборы первой необходимости. (Второй и последующей, кстати, тоже). Явившись в редакцию, Виталик, естественно, встал на все виды «очередного довольствия». И вдруг через пару дней ему приходит извещение на холодильник. Обрадованный мой дружок заказывает грузовую машину, одалживает триста пятьдесят рублей и пулей мчится на товарную железнодорожную станцию, где, в соответствии с полученной карточкой, должен был взять драгоценный морозильный агрегат.
- Показываю девушке извещение, она ныряет в свой гроссбух и разводит руками: извините, мол, мы вам этого извещения не посылали. Я в гневе иду к заму начальника станции. Тот смотрит мою бумажку и смеется:
- Товарищ капитан, вас разыграли ваши коллеги. Смотрите, какие извещения мы шлем.
Сел я и пригорюнился. А снабженец вдруг говорит:
- Постойте, у вас деньги при себе и машина есть, так? А у меня в наличии один холодильник - загашник. Идите, выписывайте документы. Шутников мы проучим.
Ты думаешь, я домой тот холодильник повез? Дудки. Заехал в редакцию и демонстративно открыл борт у машины. Знал, что те, кто меня разыграл в окнах торчат. И, как бы, между прочим, зычно так, говорю рабочим, заинтересовавшимся моей покупкой: дескать, там, на товарной станции девять вагонов холодильников пригнали. Берут все, кому не лень. Одиннадцать человек купились и поехали по моему маршруту!
В той же газете работал очень медлительный ответственный секретарь и по этому поводу над ним часто подтрунивали. А однажды взяли и подсунули ему телеграмму о том, что человек полетел в космос.
- И откуда у парня прыть взялась. Пулей метнулся к редактору. Мы за ним. Дверь к шефу приоткрыли и слышим его взволнованный голос:
- Товарищ член военного совета, редактор докладывает: новая победа советской науки - человек в космосе! Так точно! Спасибо, товарищ член военного совета!
Мы видим, что дело швах. Заходим, говорим, что пошутили. Редактор, вологодец окающий, гневно нам заявляет:
- То есть, как это вы пошутили. Я уже и члену военного совета доложил. Знать ничего не знаю!
Потом, подумав, снял трубку:
- Товарищ член военного совета, пришла вторая телеграмма. Сообщение дано сугубо в предварительном порядке.
И после этого всем нам четверым вкатил по выговору. Самое примечательное, что через четыре дня на «Союзе-3» полетел в космос Георгий Береговой. А выговоры с нас редактор снял лишь через полгода.
Виталик был одним из немногих моих друзей, кого я не мог перепить. При этом он никогда не страдал похмельным синдромом. А ларчик открывался просто. Утром с бодуна, Безродный выпивал стакан водки, съедал сковородку жареной картошки на сале. И как огурчик шел на работу.
Испытывал почти болезненную тягу к земле. В нем, бесспорно, пропал Макар Посмитный. Дружбан мой каждую весну перетаскивал свои шесть соток в деревне Шаликово с места на место. Парники его давали по два урожая за короткое подмосковное лето, а картошки он снимал с квадратного метра земли больше, нежели самый передовой колорадский фермер. Мечтал Виталик устроить у себя на даче висячую птицеферму по образцу садов Семирамиды:
- Чтобы мы приехали с тобой на дачу, быстро ощипали курицу, кинули на сковородку и - уже закуска готова!
Бесстрашным был. Однажды кинулся на защиту товарища прямо через витринное окно ресторана. В нескольких местах стеклом толщиной в палец вены порезал, но пока друга не отбил, на фонтаном хлещущую кровь не обращал внимания. Потом еле в госпитале откачали. Порядочностью и честностью вообще обладал редчайшей. Во всех хмельных компаниях я всегда смешно и достоверно пародировал дружка, но он никогда не обижался.
...Идем с Виталиком из магазина. У меня в руках - два наших дипломата и поллитровка за пазухой шинели. У него - в левой руке авоська с хлебом, колбасой и прочей не могучей закусью застойного времени. В правой - полная авоська яиц по 90 копеек. (Почему и взял их так много). Но яички маленькие и одно вдруг выкатывается из большой ячейки сетки. Чудом не разбившись, яйцо медленно катится по асфальту. Виталик неуклюже наклоняется (при его-то весе!). Из-за его пазухи вываливается на мерзлый асфальт литровая бутылка водки и - вдребезги! Виталик шмяк яйцами об землю:
- А так мне старому дураку и надо!
Парадоксальный ум Безродного солидно обогатил мою записную книжку, которую Виталька ласково называл «ЖОПОЙ» - журнал общественно-полезных афоризмов: «Поклонение Бахусу - моя Ахиллесова пята. / Этого строгача я получил сгоряча. / Редактор наш имел в виду послать Безродного в поездку. Но тот ответил очень резко. И сам послал его в п...у (Ю. Теплов). / Теплов, как я устал с тобой жить и работать! / Сменить бы пешки на рюмашки и сразу же все прояснилось бы в голове. /Смотреть на муху и видеть слона - это не каждому дано! / И тогда я впервые в жизни почувствовал, что настоящий страх - это когда ты стоишь, а твоя душа убегает. / Определенно я отношусь лучше к человечеству, чем оно ко мне. / Я понимаю, что сейчас у тебя возникло тоскливое сосание под ложечкой, именуемое в народе трусостью. / Обстановка на редколлегии так накалилась, что ею спокойно можно гладить брюки. / Все знают, как зарабатывать, но редко кто знает, как сберечь заработанное. / Супружеская верность - это стог сена, который ты всю жизнь жуешь, не видя, что рядом каждый год зеленеет новая трава. / Обожди, я только шнурки проглажу. / Наша «Красная звезда» для спокойствия слабо оборудована. / Жизнь как детская рубашка: коротка и обосрана. / Любовь - рыбалка, не клюет - сматывай удочки. / Доказательство моей старости в том, что я два часа с тобой разговариваю, хотя в молодости уже трижды тебя бы вые...ал. / Лучше раз родить, чем всю жизнь бриться. / Не оставляй работу на субботу, а любовь на старость. / Мои орудия производства - авторучка, чернила и талант. Причем чернил - сколько угодно. С талантом, правда, похуже. / В этом деле, как в альпинизме, нет никакого смысла. / Хронический юморизм почти всегда рождает цинизм, а с ним жить - врагу не пожелаешь. / Я так много видел, что мне нет смысла врать. / Черчилль ежедневно выпивал бутылку армянского коньяка, чтобы снимать стресс. На этом фоне у меня ежедневный хронический недобор. / О. Бароноспосбность «Красной звезды» (о сотруднике секретариата Олеге Баронове). / Олег легок на поминках (о нем же). / Стремглав Негодяевич (О коллеге Сергее Быстрове). / Отсутствие шахматного диалектического мышления у тебя заменено прочным хапужническим инстинктом (обо мне). / Яйца курицу не учат, даже диетические. / Одному из сослуживцев Виталик сказал: «Ты будь евреем дома и человеком в коллективе». О другом заметил: «Рожденный ползать, летать не может, но зато как шустро, падла, ползает!» / Поработав аврально с письмами, Безродный заявляет: «Твардовский как-то писал, что он отравлен литературным говном. Я поменьше буду, поэтому отравлен всего лишь говном читательских писем». / Гав-гав, дзынь-дзынь - это собаку переехал трамвай. А дзынь-дзынь, гав-гав - это жена пришла с работы. Так что от перестановки слагаемых местами сумма часто меняется, и сермяжная математика не всегда права. / Это игра в большую политику на детской площадке с песком. / Пьян да умен: два угодья в ем - это как раз обо мне мудрый наш народ сказал. / Я почему развелся? Да потому что мне надоело выращивать пантокрин из своих собственных рогов. / Сколько мной в этом отделе не сделано, а сколько еще предстоит не сделать, не в обиду Шумихину (редактор по отделу пропаганды) будет сказано. / Любимый анекдот Безродного: «Как сообщило Центральное статистическое управление СССР длина мужского полового х... по сравнению с 1913 годом увеличилась на 4,5 сантиметров и составляет нынче 18,5 сантиметров. Однако глубина женского полового влагалища за истекший период существенных изменений не претерпела и осталась на уровне 19,5 сантиметров. Таким образом, недо...б, в целом по стране, составляет тридцать пять тысяч восемьсот семьдесят пять и пять десятых километров». / Когда кто-то над Виталиком подшучивал на тему его солидной тучности, дружочек обыкновенно спокойно парировал:
- А ты в-в-ы-веди глистов – та-аким же будешь».
22.01.91, вторник.
Схоронили мы Виталика Безродного на Хованском кладбище. Он бы по этому поводу обязательно как-нибудь пошутил – «сховали на Хованском». Не пошутит больше никогда. Дул пронзительно-холодный ветер при пятнадцатиградусном морозе. А я стоял с обнажённой головой в плащ-пальто. В такую погоду на кладбища надо в дублёнки одеваться. Правда, тулупа-то у меня и нету. Рядом со мной горевали Толя Гара, краснозвёздовцы Юра Теплов с женой Галиной, Юра Беличенко, Александр Пименов, Харис Абдулов. Нас торопили. Никто не говорил причитающихся слов – всё сказали о добром увальне Безродном в редакционном клубе. Потом поехали в кафе на Савёловском вокзале, где Любка Безродная директором...
*
…Ночью мне приснился Виталик Безродный. Мы с Томой Ивановой (внучка Расула Гамзатова, работает в Общественно-политической редакции, моя закадычная подруга) пришли к нему в гости. «Папа» стал нас угощать. И я с радостью во сне понимаю: он, оказывается, жив! Потом Виталик поднялся и пошёл в клеверное поле. Стал я его догонять. И уже почти было настиг, как Безродный растворился.
*
Николай Шишлин – давний цэковский работник – заявил по телевизору: «Старые лоции в новые гавани не ведут». Прекрасный образ. Тогда уж такие, как сам Шишлин, его приятели Валентин Фалин, Александр Бовин, Геннадий Герасимов и должны уходить со своим старыми лоциями. Нет, толпятся на капитанском мостике державы, пиная друг друга локтями. Не уходят с него и ещё более старые «лоцманы» - Арбатов, Бурлацкий, Боровик. Эти ещё при кукурузнике Никитке готовили нам в 80-м году светлое будущее коммунизм. Теперь столь же пламенно ведут в проклинаемый когда-то ими капитализм. В отличных отношениях я с сыном Шишлина – Володей. Тихий, скромный умница. Но глядя на него, всегда вспоминаю слова Виталика Безродного: «Как бы хорошо: родиться и узнать, что ты – внук Будённого».
*
И на фоне ублюдочной возни Кашубы, как же мощно и достойно выглядит наш Володя Янченков в должности начальника пресс-центра МВД СССР. А его регулярные выступления по телевидению стали самыми рейтинговыми передачами. (К слову, уже несколько месяцев, как я не встречался с Володей. Он же так по доброму, по-братски ко мне относится. Да и Виталик Безродный был нашим общим другом).
*
Разговаривал с мамой по поводу предстоящего моего дня рождения. Решил подгадать и присовокупить к нему: собственное назначение на должность главного редактора и полковничье звание. Поговорил с Любкой Безродной. Обещала всяческое содействие и очень за умеренную плату. Ну меня она никогда не обидит. Спрашиваю: «Как ты живёшь-можешь?» - «Сирота я, Мишаня, круглая сирота без папы-Виталика». Вряд ли между этими людьми была пылкая любовь, о которой в романах пишут. Но понимали друг друга именно так, как и должно любящим сердцам…
*
Съездили мы с моим водителем Виктором Волковым к Любке Безродной на Савёловский вокзал, прикупили спиртного, пива и вернулись в бани. А там как раз парился с компанией артист Павлов Виктор Павлович. То да сё, разговорились. Оказался великолепным мужиком. Мне, помнится, о нём ещё Володя Конкин сказывал: «Если бы не Витюша, я бы точно ушёл со съёмок фильма «Место встречи изменить нельзя».
Когда я это рассказал Павлову, он аж прослезился, поскольку сам не твёрдо помнил ту щекотливую коллизию. Вернее, по доброте душевной своей не придал ей надлежащего внимания. И компания банная слушала меня, раскрыв рты. Надо ли говорить, что мы с Павловичем договорились и в следующую баню здесь встретиться. Домой меня Волков доставил просто-таки в великолепном настроении. А я его премировал бутылкой водки в честь Дня ПВО. Если президент даёт своим офицерам вино, то почему мне этого не сделать.
*
24.04.92, пятница.
С утра вместе с Виктором Ивановичем запасались продуктами для бани. Витюша Павлов обещал привести с собой Валерия Носика. Не хотелось ударить в грязь лицом. Прикупили водки, пива, квасу, еды всякой. Что бы я делал без моей безотказной Любани Безродной? Где бы доставал такие разносолы в то время, когда магазинные полки пусты, хоть шаром покати?
*
Землю я не люблю. Не передался мне в генах тот священный трепет перед землёй-кормилицей, которым обладали мои родители, дедушка с бабушкой по материнской линии. Работу на огороде я всегда воспринимал, как разновидность домашней каторги. А отец вдобавок так люто меня к ней понуждал, что это вызывало во мне почти физическое отвращение. Потому я даже немножечко завидую Жоре Рябоконю. Он регулярно у меня отпрашивается на пятницу, чтобы в четверг вечером ехать на дачу и там ковыряться на своих шести сотках. В четверг после обеда Жора уже ничего не слышит и ничего не видит. Он весь – на своём участке. Так по-животному любил землю ещё мой покойный дружок Виталик Безродный. Он испытывал физическое удовольствие, разминая грунт в пальцах. А я об землю всегда только пачкаюсь. Поэтому из меня никогда бы кулака не получилось. А Рябоконь и Безродный – врождённые кулаки. И ничего дурного в это слово я, в отличие от советской власти, не вкладываю.
*
Саша Ткачёв подсказал хороший персонаж для «Красной звезды» - певца Михаила Звездинского. Стал перелопачивать своё досье и не обнаружил там ни одной приличной публикации об авторе «Четвёртые сутки пылают станицы./ Потеет дождями донская земля./ Не падайте духом, поручик Голицин,/ Корнет Оболенский надеть ордена!» Помнится, мне эту песню поставил на своём портативном магнитофоне Виталька Безродный. Потом я её прокручивал до тех пор, покуда всю не запомнил. Хотя, строго говоря, корнет «надеть» ордена не может. Как я написал недавно в «НГ»: корнету полагался один орден носить на груди, другой - на эфесе шпаги, с получением третьего, он автоматически производился в офицеры. Но всё равно и при этой ошибке – песня написана на века. Обязательно встречусь со своим тёзкой.
*
На работе полностью отпечатал Хрущёва. Приходил ко мне Шадрин – фотик из журнала «Честь имею». Принёс мне снимок, где я с бородой. Слава Богу, хоть на одной фотографии останусь с волосами, а иначе потомки не поверят, что их дед был с такой роскошной растительностью. Признаться, устал я от бороды. Хотя покойный Виталик Безродный говаривал: «Лучше раз родить, чем всю жизнь бриться». Не буду я рожать.
*
22.07.99, четверг.
Вчера у меня гостили Саша Пилипчук и Юра Теплов. Мы изрядно набрались – краснозвёздовцы по-иному не могут. Пиля старше меня на три года, Юра – лет на пятнадцать. Но оба они испытывают ко мне дружеские, пожалуй, что и братские чувства. Вообще их отношение греет мою стареющую душу. Это как у моего земляка Миши Гнидюка есть старший товарищ по фамилии Грох. Когда-то он работал директором Винницкого водочного завода. Связями поэтому оброс сумасшедшими. На старости лет возглавлял какую-то сельскохозяйственную конторку и во всём помогал Михаилу Феодосиевичу. Так вот у него была поговорка: «Грох с говном не дружит». Думаю, с полным правом так может сказать и наш краснозвёздовский аксакал Теплов.
Экспромты моих друзей.
«Я думал мелко-мелко,/ Мне крупно думать недосуг./ Нас встретил Витичка Кукленко/ И даже Миша Захарчук.
Нам устроили «Очную ставку»./ Так запомни же, Захарчук:/ Ты недавно ещё в отставке. Я – давно. Александр Пилипчук».
«Нам устроили «Очную ставку» преступников международных. Все четыре – давно в отставке. И - покойник Виталик Безродный». (На самом деле, Теплов, Безродный и я крепко дружили в «Красной звезде»).
Провожая друзей, неудачно спрыгнул с большой трубы, временно брошенной по Цветному бульвару, на асфальт. Содрал руку и подвернул ногу. 110 моих килограммов и в трезвом виде таскать нелегко, а в пьяном и подавно. Прав был Монтень: «Среди других прегрешений пьянство – порок особенно грубый и низменный».
*
Опережая время
Володя Житаренко, Юра Беличенко, Виталик Безродный были самыми моими близкими друзьями-краснозвёздовцами. Никого уже нет в живых. Однако их дружбой, их ко мне почти братским отношением я буду гордиться до собственной гробовой доски. Володя Житаренко – второй мой друг после Валеры Глезденёва, который погиб от пули. Никогда бы не подумал, что в наше время буду таким образом терять товарищей. Всё-таки большего мнения я был о людях, чем они того заслуживают. Решать проблемы и споры с помощью оружия – это дикость, не достойная высокого звания homo sapiens. На эту тему стоит порассуждать серьезно и обстоятельно…
НА СНИМКЕ: Виталий Безродный — третий справа во втором ряду.
Комментарии:
