Верный Руслан
Исполнилось 80 лет полковнику Руслану Александровичу Макушину
.jpg&w=180)
Руслан Александрович ушёл из жизни несколько лет назад. Этот большой военный журналист-краснозвёздовец оставил в моей жизни очень заметный след. Так что воспоминания о нём у меня всегда светлые, добрые и даже радостные. Наверное, потому, что человеком Руслан был надёжным и верным.
Мы познакомились заочно. Вернее, по почте. Написал я в «Красную звезду» публицистический «шедевр» о хлебе нашем насущном. Ну, в общем, для того, чтобы советские воины берегли главный питательный продукт человечества пуще зеницы ока. А то ведь «кое-кто, порою, кое-где» среди нас, защитников Отечества, без должного пиетета, заботы и внимания относится к хлебу. Разумеется, я сейчас немножечко утрирую, потому как на самом деле «хлебная публицистика» получилась у меня не самой забубённой. И на страницах родной «На страже», где я в ту пору трудился в лейтенантском звании, не покладая рук, была отмечена на Доске лучших публикаций. Даже меня премировали за «обстоятельный и глубокий материал». Почему и в главную военную газету осмелился его отправить. К тому времени я уже не единожды публиковался в «Красной звезде». В основном, конечно, с заметками, небольшими корреспонденциями. Однако чаще всего получал из столицы, как говаривал дед Щукарь стандартные «отлупы», типа того, что «ваш материал нас не заинтересовал». Письмо Макушина в оконцовке тоже стало отказом в публикации. Но по содержанию оно меня, без преувеличения, потрясло.
Может быть, впервые в жизни мне отвечал, на всякий случай, редактор по отделу комсомольской жизни центрального военного издания не формально – иначе бы он поручил это дело своим подчинённым, а обстоятельно, вдумчиво и заинтересовано. На целой странице содержались рассуждения и о моём материале, и о сопутствующих ему профессиональных и жизненных ответвлениях. Однако, главное, что меня больше всего и покорило в тех строках,- старший товарищ разговаривал со мной доброжелательно и уважительно. Как с ровней. Писал, примерно, о том, что если над моими заметками публициста обстоятельно поработать, прежде всего, существенно их сократив, то можно опубликовать и в центральной газете. «Только это была бы Вам плохая услуга. Вы бы подумали, что уже «сами с усами». А это ещё далеко не так». И дальше шёл подробный профессиональный анализ мной написанного. Подобные «отлупы» не в уныние человека загоняют, а служат ему хорошим пинком под зад для последующего взлёта. Была в письме и ссылка Руслана Александровича на собственный материал в «КЗ», называвшийся «Хлеб режут стоя». И ещё приписка в конце: если, мол, окажитесь в Москве проездом, зайдите в редакцию, я бы с Вами с удовольствием пообщался.
Ещё раз я прошу вас, читатель, тормознуть здесь своё внимание: лейтенанту писал редактор отдела, подполковник, много лет публиковавший в «Красной звезде» очень заметные, я бы даже сказал, звонкие материалы. Их я всегда читал взахлёб. У меня даже были папки с газетными вырезками всех известных краснозвёздовцев, в том числе, и папка «Руслан Макушин». Где, конечно же, хранилась и публикация «Хлеб режут стоя». Вот с ней и с вышеупомянутым письмом, спустя года полтора или два, я, уже слушатель Военно-политической академии имени В.И.Ленина, постучал в дверь кабинета Макушина. Волнуясь и, конечно же, сбивчиво, изложил старшему товарищу, примерно всё то, что вы уже прочитали. О чём другом мы с ним тогда говорили – не помню. Но когда я уже собрался уходить, Руслан Александрович поинтересовался: «А материал-то ваш где?» Немало удивлённый, я достал из портфеля рукопись, которую вначале намеревался было вручить Макушину, однако после нашего общения передумал. И честно в том признался. «Это нормально,- заметил он.- Только вы бы меня разочаровали, если бы пришли лишь поболтать. Дело у нас всегда должно быть на первом плане. Как самолёты в известной песне».
…За годы учёбы в академии я опубликовал в «Красной звезде» с десяток материалов, львиную долю из которых – по отделу комсомольской жизни. И скажу без преувеличения, сотрудничал я с главной военной газетой под плотным патронажем Руслана Александровича. Был даже случай, когда мою корреспонденцию из одной подмосковной части уже с газетной полосы снял тогдашний заместитель главного редактора полковник Фёдор Халтурин. Макушин пошёл к главному редактору генерал-лейтенанту Николаю Макееву и аргументированно отстоял мой материал. Фёдор Николаевич с тех пор «заимел зуб» на Руслана Александровича. Спустя время последнему это сильно аукнется. Но это я уже забегаю наперёд.
Каждую свою публикацию в «Красной звезде» я «отмечал» с Макушиным, с некоторыми другими краснозвёздовцами, которых он приглашал. И, уверяю вас, читатель, никакая лекция, даже самого прекрасного академического педагога не могла сравниться для меня в интересности и полезности с теми посиделками в кабинете Руслана Александровича. Причём, спиртное играло для нас (для меня, во всяком случае) не просто второстепенную – ничтожную роль. Роскошью человеческого общения, по мудрому замечанию Экзюпери, я наслаждался с маститыми военными журналистами, с Макушиным – прежде всего. Он был прекрасно образован (окончил филологический факультет Московского педагогического вуза), отлично знал литературу отечественную и зарубежную, много читал из современной периодики. И меня подспудно побуждал интересоваться современными писателями. Если я пропускал какую-то интересную литературную новинку, Макушин когда мягко, а иногда и едко акцентировал на ней моё внимание. При этом всегда подчёркивая, есть вещи, проходить мимо которых журналист просто не имеет права, чтобы не отставать от жизни. А ещё Руслан был блестящим стилистом. Много лет спустя, когда я написал, пожалуй, главную книгу своей жизни «Встречная полоса. Эпоха. Люди. Суждения», то первым её упросил прочитать Макушина. Он мне многое подсказал ещё в рукописи…
По окончании академии встал вопрос о моём будущем. Макушину оно виделось только в «Красной звезде». А я, разумеется, не возражал. Только в его отделе вакансия отсутствовала. И тогда Руслан Александрович обратился к ответственному секретарю газеты капитану 1 ранга Алексею Крысову, с которым находился в прекрасных отношениях. Вдвоём они «разыграли» сложную многоходовку с зачислением меня на стажировку в боевой отдел ракетных войск и артиллерии, а потом с плавным переводом через комсомольский - в отдел вузов, где и образовалась вакансия аккурат к моему окончанию академии. Так я стал полноправным коллегой Макушина. Даже кабинеты наши находились рядом. И лишь тогда мы с ним перешли на «ты». Правда, совместная наша работа длилась недолго. Руслан влюбился в редакционную машинистку красавицу Веру. И не стал делать тайны из своих чувств, а развёлся с прежней женой, оформив отношения с новой.
Адюльтеры в «Красной звезде» никогда не поощрялись – факт бесспорный. И в то же время мой редактор по отделу вузов правильно однажды заметил: «Многие члены нашей редколлегии по три раза переженились, поэтому в морали и нравственности они хорошо подкованы». Это я к тому, что могли ведь спокойно «замять для ясности» и проступок Макушина. Тем более, что работником он слыл просто блестящим. Но к «делу о разрушении советской семьи коммунистом» активно подключился уже упоминаемый Фёдор Халтурин и его проникновенной аргументацией редакционная коллегия во главе с Макеевым проманкировать не смогла. Макушина уволили вместе с новой женой. Они отправились в Группу советских войск в Германии. Лет пять или даже больше мы не виделись, не общались. А потом: бац и оба оказались в издательстве «Парус», который учредил наш однокашник и однополчанин Владимир Вербицкий. Приличная компания подобралась из бывших краснозвёздовцев: Александр Пилипчук, Владимир Каушанский, Пётр Карапетян, плюс мы с Макушиным. Наш босс и друг Верба говорит мне однажды: «Думаю вас, звездюков, рассадить по разным кабинетам. А то ж ведь, небось, байки свои весь рабочий день травите» - «Володя,- отвечаю,- ты нас, звездюков, зря обижаешь. У нас завсегда было железное правило, которому следуем и поныне: первым делом самолёты, ну а девушки и прочее – потом».
Ежели кроме шуток, то мы с Макушиным славно потрудились тогда в «Парусе». Когда издательство приказало долго жить, я подался зарабатывать на хлеб насущный в российско-германскую сканвордную фирму. (С хлеба начала, хлебом и закончу). Звал с собой и Руслана. Он как-то нехотя, почти с сожалением отказался. Как выяснилось впоследствии - из-за тяжелейшей онкологии. Однако мы регулярно с ним встречались. Выпивали, за жизнь судачили. Оказалось, что Руслан кое-что смыслил в бильярде, а я так и мастер в этом чудном виде спорта. А однажды я позвонил, и Вера сообщила, что муж - в больнице. И уже вряд ли оттуда выйдет. Но он вышел, чтобы умереть дома, а не на больничной койке.
…Как-то я проведал Веру. Мы просидели с ней на кухне несколько часов, вспоминая дорого и верного обоим нам Руслана. Человек жив не в рамках дат на его могильной плите, а в памяти тех, кто его знавал и помнит. И пока его не забывают – он жив.
Фотографию дала мне Вера. Говорит, что молодой Руслан сильно смахивает на Челентано. Присматриваюсь: а ведь и правда есть что-то…
Комментарии:
Сегодня
15 января
пятница
2021
В этот день:
Памяти Серафима Саровского
Памяти Серафима Саровского
Прославлен Российской церковью в 1903 году в лике преподобных по инициативе Императора Николая II. Один из наиболее почитаемых святых Русской Православной Церкви.
Подробно: http://rosgeroika.ru/russkie-svyatyie-voinyi/2014/january/podvigi-prepodobnogo-serafima
Атаман Матвей Платов
Атаман Матвей Платов
Матвей Платов родился в старой столице донского казачества Черкасске. Его отец-казак был войсковым старшиной. Юноша в 15 лет начал службу в войсковой канцелярии. В 18 лет получил чин есаула. В 1771 отличился при взятии Перекопской линии и Кинбурна. В 21 год был назначен командовать казачьим полком.
Во 2-ю турецкую войну отличился при штурме Очакова. Был награжден Орденом Св. Георгия 4-го класса «за отличную храбрость, оказанную при атаке крепости Очакова». При штурме Измаила заслужил Георгия 3-го класса «во уважение на усердную службу и отличную храбрость, оказанную при взятии приступом города и крепости Измаила с истреблением бывшей там турецкой армии, командуя колонною».
Во время персидской войны 1795—1796 годов был походным атаманом. При Павле I в 1797 году был заподозрен в заговоре, сослан в Кострому, затем заключён в Петропавловскую крепость. Но в январе 1801 года освобождён и стал участником самого авантюрного предприятия Павла — похода в Индию. Лишь со смертью Павла в марте 1801 года уже выдвинувшийся во главе 27 тысяч казаков к Оренбургу Платов возвращён Александром I, произведён в генерал-лейтенанты и назначен войсковым атаманом Войска Донского.
Участвовал в сражении при Прейсиш-Эйлау, потом в турецкой войне. Награждён орденами Святого Александра Невского и Св. Георгия 2-го класса.
В самом начале Отечественной войны 1812 года командовал всеми казачьими полками на границе. В сражении у села Семлево армия Платова разгромила французов и взяла в плен полковника из армии маршала Мюрата.
После Смоленского сражения Платова выслали из действующей армии. Причину высылки впоследствии описал в мемуарах Денис Давыдов: "Князь Багратион, имевший всегда большое влияние на Платова, любившего предаваться пьянству, приучил его в 1812 году к некоторому воздержанию от горчишной водки — надеждой на скорое получение графского достоинства. Долгое время удавалось обманывать Платова, но атаман, потеряв, наконец, всякую надежду быть графом, стал ужасно пить; он был поэтому выслан из армии в Москву.
Но вскоре возвращен. Во время отступления французской армии Платов, преследуя её, нанёс ей поражения у Городни, Колоцкого монастыря, Гжатска, Царево-Займища, под Духовщиной и при переправе через реку Вопь. За заслуги именным Высочайшим указом, от 29 октября (10 ноября) 1812 года, атаман войска Донского, генерал от кавалерии, Матвей Иванович Платов возведён в графское Российской империи достоинство. В ноябре Платов занял с боя Смоленск и разбил войска маршала Нея под Дубровной.
В начале января 1813 года вступил в пределы Пруссии и обложил Данциг; в сентябре получил начальство над особым корпусом, с которым участвовал в сражении при Лейпциге и, преследуя неприятеля, взял в плен около 15 тыс. человек. В 1814 году он сражался во главе своих полков при взятии Немюра, у Арси-сюр-Оба, Сезанна, Вильнева. Награждён орденом святого Андрея Первозванного. По заключении мира он сопровождал императора Александра в Лондон, где его встречали шумными овациями. Он стал первым русским, кому присвоили звание почётного доктора Оксфордского университета.
Умер 3 января (15 января по новому стилю) 1818 года. Первоначально был похоронен в Новочеркасске в фамильном склепе у Вознесенского собора в 1818 году. В 1875 году перезахоронен на Архиерейской даче (хутор Мишкин), а 4 (17) октября 1911 года его прах был перенесен в усыпальницу Войскового собора в Новочеркасске. После Октября 1917 года могила Платова была осквернена. 15 мая 1993 года его прах вновь захоронен на прежнем месте в Войсковом соборе.
Автор «атаки века»
Автор «атаки века»
Он является автором «атаки века», в результате которой одним торпедным ударом было уничтожено 70 экипажей фашистских субмарин.
9 января 1945 г. подлодка С-13 вышла в очередной поход, который стал самым доблестным и героическим рейдом Маринеско. 30 января 1945 года примерно в 19 часов Маринеско увидел в перископ ярко освещенное немецкое судно, следовавшее из польской Гдыни. Это шел «Вильгельм Густлофф» – колоссальных размеров лайнер, прежде пассажирский, а во время войны выполнявший функции плавающего госпиталя. Однако госпитальное судно не было обозначено соответствующим знаком – красным крестом. Напротив того – корпус лайнера носил камуфляжную окраску, на палубах виднелась артиллерия и орудия ПВО. Оснащенное вооружением санитарное судно сопровождал боевой корабль флота Германии.
«Вильгельм Густлофф» передвигался очень медленно. На его борту находились пассажиры, численность которых в разы превышала допустимые нормы: десятки офицеров-подводников и сотни курсантов, несколько сот женщин из флотского вспомогательного дивизиона, почти тысяча раненых солдат, и тысячи гражданских беженцев. Плюс перегрузка взятого на борт военного оборудования.
Около 21 часа подлодка С-13, совершив виртуозный маневр, зашла со стороны берега, где ее менее всего могли ожидать, и выпустила первую торпеду с надписью «За Родину», а затем еще две – «За советский народ» и «За Ленинград».
При первом ударе, пробившем носовую часть судна, немцы решили, что они наскочили на мину. Но после второго и третьего взрыва, разворотивших машинное отделение, капитан «Вильгельма Густлоффа» Петерсен понял, что это была субмарина, и коротко объявил: «Das war’s» (Вот и всё). На лайнере началась паника. Сотни людей, не разбирая чинов, пола и возраста, бросились к шлюпкам. Из-за сильного крена тысячи оказались в ледяном бушующем море. Примерно через час после атаки «Вильгельм Густлофф» полностью затонул. Поверженное судно, величиною едва ли не с айсберг, ушло под воду, погрузилось в черную бездну.
По данным немецких исследователей послевоенных лет, ВМС гитлеровской Германии 30 января 1945 г. был нанесен серьезный урон. Так, по свидетельству журнала «Марине» (1975. № 2–5, 7–11. ФРГ), с кораблем погибли 1300 подводников, среди которых находились полностью сформированные экипажи подводных лодок и их командиры. По мнению командира дивизиона капитана 1-го ранга А. Орла, погибших немецких подводников хватило бы для укомплектования 70 подлодок. Вот почему впоследствии советская печать потопление «Вильгельма Густлоффа» совершенно обоснованно назвала «атакой века», а Маринеско – «подводником № 1».
Что касается слезливых всхлипов современной либеральной общественности о погибших на «Вильгельме Густлоффе» раненых солдатах, женщинах и мирных беженцах, так сожаления эти давно опроверг исторический суд – не бессердечный, но добросовестный. По всем характеристикам эти жертвы признаны «военной целью» и, как это ни жестоко звучит, уничтожение их не является военным преступлением. Сотни погибших немецких офицеров-подводников погрузились на «Вильгельм Густлофф», понятно, не для круизной прогулки. Да и вылечившиеся раненые гитлеровцы наверняка встали бы снова в строй. За утонувших в ту ночь мирных беженцев по всем нормам военного времени ответственность несло принявшие их на борт командование «Вильгельма Густлоффа» – по факту военного тогда судна.
Подробно: http://rosgeroika.ru/podvigi-v-nasledstvo/2013/november/sudba-podvodnika-1
Жизнь и подвиг десантника Арефьева
Жизнь и подвиг десантника Арефьева
Это произошло 28 августа 1992 года. В составе группы из 27 воинов-десантников старший сержант Арефьев принимал участие в операции по эвакуации из Кабула персонала российского посольства и иностранных миссий. Три самолета военно-транспортной авиации приземлились в неработавшем и частично разрушенном Кабульском аэропорту. Десантники заняли оборону в зданиях вокруг места загрузки самолетов.
После загрузки один самолет успел взлететь, второй уже начал разбег, когда в самолет, где находился Арефьев, попал снаряд, который пробил бензобак. Сразу было ранено пятеро людей: командир роты, двое солдат и двое лётчиков. В салоне самолета начался пожар, в это время у него было в баках 30 тонн топлива. Второй самолет чудом успел остановиться и подрулить к горящему самолёту. Старший сержант Арефьев выносил людей из огня. Последним, кого он вынес из горящего лайнера, был его ротный командир, находящийся в бессознательном состоянии. Через минуту после того, как Арефьев отбежал с ним от самолета, прогремел взрыв.
Так как второй самолёт был перегружен, ему была дана команда взлетать, а десантники продолжали вести бой ещё сутки. Впоследствии им удалось кружным путем добраться до Узбекистана.
Сергей Анатольевич Арефьев родился 25 ноября 1972 года в посёлке городского типа Быково Быковского района Волгоградской области в семье Анатолия Ивановича и Раисы Георгиевны Арефьевых. В 1990 году окончил среднюю школу с серебряной медалью, затем ПТУ. После окончания школы пытался поступить в Саратовский юридический институт. Работал грузчиком в Быковской районной потребительской кооперации.
Мечтал стать пограничником. Поэтому упорно в течение шести лет, совмещая учёбу, посещал районный военно-патриотический клуб. Дважды Сергей принимал участие во Всесоюзных сборах членов военно-патриотических клубов, которые проходили в Литве и на территории Волгоградской области. На его счету 33 прыжка с парашютом.
В декабре 1990 года призван на срочную службу в Вооружённые Силы СССР . Учился в 242-м учебном центре подготовки младших специалистов ВДВ в Гайжюнае (Литовская ССР). После окончания учебного центра служил старшиной разведывательной роты 51-го гвардейского парашютно-десантного полка, дислоцированном в Туле.
После увольнения в запас Сергей Арефьев вернулся на родину и в январе 1993 года поступил на службу в органы внутренних дел. Проходил службу в УВД Волгоградской области милиционером патрульно-постовой службы, помощником оперуполномоченного уголовного розыска Быковского РОВД.
В 1993 - 1997 годах учился в Волгоградском юридическом институте МВД (сейчас Волгоградская Академия МВД). После окончания преподавал в институте физподготовку. Затем был назначен заместителем начальника курса факультета подготовки служб криминальной милиции. Последнее время проживал в Волгограде. Майор милиции Сергей Арефьев погиб при выполнении служебных обязанностей 27 июля 2005 года. Похоронен на родине в Быково.
Битва у Пловдива
Битва у Пловдива
В ходе которого русские войска под командованием генерала И. В. Гурко наголову разгромили 50-тысячную турецкую армию Сулейман-паши. Турецкие потери — 20 000 человек убитыми и ранеными, вся артиллерия (114 орудий).