Небо — шестое чувство

Продолжаем поэтический конкурс, посвященный 100-летию со дня рождения советского воздушного аса Героя Советского Союза Алексея Маресьева

Коротко об авторе. Родились 22 ноября 1977 года в г.Запорожье. Закончили экономфак Запорожского национального технического университета. Публиковалась в альманахе «Хортица», сборниках «Перевесло», «Провинция», «Обрус», антологии «Лицом к лицу» и др. Изданиях.
Ольга написала: «Мой дедушка Ткач Дмитрий Алексеевич был командиром батальона - гв.капитан 232 стр. полка 80 гвардейской стрелковой дивизии. Прошёл всю войну. Ранения, контузии, но вернулся с войны. 14 лет как его нет в живых.
Бабушка Ткач Екатерина Филипповна - старший фельдшер 88 автосанроты. Тоже всю войну прошла и вернулась живой. Познакомились на войне, дедушка попал к ней в госпиталь в Австрии. 22 года как нет в живых.

АЛЕКСЕЙ МАРЕСЬЕВ

Ранен и сбит. Нужно дать посадку. Всюду снега, снега,
Лес...И, похоже, что не вписаться. Люто печёт в ногах!
Лопасть винта центробежной силой режет враскол сосну.
Смерть разрешения не просила в позднюю ту весну.
Только и я не привык сдаваться, горькую лить слезу.
Выдержу! Только б к своим добраться. Выживу! Доползу!
Если б вы знали как больно мелят снежные жернова,
Как это - мёрзнуть на самом деле, яви не узнавать,
Как это - нет никого за сотни, может за тыщи вёрст... -
Это почти как из преисподни выбраться удалось.
Да, в ту весну смерть дала осечку, ноги лишь отсекла.
Ног если нет - полезай на печку? – я не из их числа!
Сколько в минутах стоит работы, сколько толпится дел!
Дай, медсестричка, протез и боты. Лёжка - не мой удел!
Жить на земле, но без неба - пусто, в небо не нужно звать.
Небо - такое ж шестое чувство – как остальные пять.
Снова мотором по поднебесью, снова в запеклый бой,
Не принимая сомнений "если", превозмогая боль.
Что ему странная эта слава? (Кто её удружил?) –
Был бы не ранен товарищ справа, слева б товарищ жив!
Слов он таких не любил: "Геройство!", "Подвиг!"... – какой герой?
Преодоленье и вера – свойство всякой души живой,
И утоленье её и почва – Всякий бы налетал!..
И всё летит полевая почта... – Сколько ж вас было там?!

***
Мы не знали войны, наши деды и прадеды знали.
Сколько их полегло, а кто выжил – хлебнули сполна.
Те четыре зимы не одни только льды заковали,
А и веру, и память, и мужество, и имена.
Мы не знали войны, мы в руках не держали прикладов,
Если нас убивали, то только в горячечном сне.
И когда ты убитый на землю гудящую падал,
То опять воскресал – как любая трава по весне.
Как же мало прошло, лишь каких-то три четверти века –
А история вновь наполняется горечью рек.
Мы не звали войны, а война позвала человека,
Чтобы горем спросить у тебя: – Кто ты есть, человек?

***
Здесь все четыре – все твоих угла,
В корзинке хлеб, в горшочке теплом каша.
И тишина, как музыка, кругла,
И ничего, чтоб холодно и страшно.
И в слове пятибуквенном в о й н а –
Ты видишь каску, свастику и деда,
Приставку «в те былые времена»,
И «45», и с прописной «Победа!»,
И ничего из будущего, – там
Под массой брутто, крепко устаканясь, –
Не смерть и ужас бродят по пятам,
А дети, внуки, правнуки и старость,
И прочие к ним близкие слова.
Лишь на обрывках дребезжащих хроник –
То голова пробита, то трава
Темнеет от пропитанности крови,
Мелькнет как будто дедово лицо,
А дальше – свист картечи, пули, пушки...
Срезает смерть, земли заподлицо,
Живые человеческие стружки,
Взрывной волной откинет землю вверх,
Снаряда сверк! – опять начнется битва.
Останови!..

Но это вправду снег,
А не по кадру тающие титры.

Комментарии: