Также в рубрике:
.jpg&w=50&h=50)
Ребята из 170-й
В День знаний наш корреспондент побеседовал с писателем, который создал о своей школе целый роман
По данным Минобразования, число первоклашек России ежегодно увеличивается на 10 процентов. Так, в прошлом году порог школы переступили впервые — 1,6 млн. мальчишек и девчонок, в нынешнем почти два миллиона. Из этого числа 57 - в одну из самых знаменитых в стране, бывшую ранее 170-ю, что в столице на Петровке. Теперь на волне образовательных реформ она получила название ГБОУ школа № 2054, школьное отделение 3.
Знаменитость этой школе обеспечили ее звездные ученики - актеры Василий Ливанов и Андрей Миронов, Наталья Защипина, Илья Рутберг и его дочь Юлия, Эльза Лежней и Александр Леньков, дирижер Евгений Светланов и композитор Геннадий Гладков и многие другие известные всей стране люди. Многие из них сложили о годах учебы в ней свои воспоминания. Особенно это удалось российскому писателю и журналисту Анатолию Макарову, посвятившему ей практически целый роман «Жилплощадь». Макаров - хорошо известный людям старшего поколения по множеству книг, одна из которых легла в основу сценария замечательного фильма «Человек с аккордеоном» с Валерием Золотухиным и Ириной Алферовой в главных ролях, ярким публикациям в центральных СМИ, участием в телевизионных работах. С ним встретился наш журналист.
- Анатолий Сергеевич, если не ошибаюсь, вы стали первоклассником этой школы ровно 70 лет назад? Отмечать будете?
-Обязательно, и, слава Богу, далеко не в одиночестве. Нас, одноклассников, еще хватает. И мы встречаемся, чтобы вспомнить своих наставников, например первую учительницу Александру Дмитриевну Антонову, друзей по школе, по первому классу «А». Кстати, должен заметить, что с педагогическим коллективом всем нам очень повезло. Наши учителя были личности. Скажем, классный руководитель и математик мог нам читать наизусть "Евгения Онегина". Очень демократичны отношения были с педагогами - свободно разговаривали о чем угодно. Был у нас Василий Васильевич, математик, выпускник Петербургского университета. Другой великий человек тех лет, вся Москва его знала, - Сан Саныч Пластинин, преподаватель литературы. По человеческому, педагогическому и филологическому классу - университетский профессор. Он в те годы, когда все было запрещено, мог нам читать наизусть Есенина и Блока. Один из лучших поэтов послевоенного времени, школьный товарищ - Владимир Соколов назвал нашу школу лицеем на Пушкинской улице. Расположилась она в окружении трёх известных московских театров: Музыкального им. Станиславского и Немировича-Данченко, Филиала МХАТа и цыганского театра «Ромэн». Где-то почти рядом с Большим, и еще двумя театрами: Малым и Центральным Детским. Поэтому не стоит удивляться тому, что благодаря нашим педагогам она была буквально пронизана гуманитарным духом и высочайшим интеллектом. Конечно, не каждому ее воспитаннику, только что пережившему военную разруху и нищету, удавалось это привить. Скажу так: треть учеников примерно были дети художественной интеллигенции, остальные – послевоенная безотцовщина. И у меня все погибли, кроме двух двоюродных дядей, и матери
- Вы это красочно описали в своем, похоже, автобиографическом романе «Жилплощадь». Там, кстати, довольно живописно изложено, как в марте 1953-го главному герою удалось проникнуть в Колонный зал на сталинские похороны.
- Дело в том – и это чистая правда – пройти можно было либо выстояв многокилометровую очередь на пушкинской улице, либо по народному обычаю, отыскивая разные лазейки и ходы в Колонный зал. А моим дворовым друзьям - через квартиру, в которой я жил, причем только ночью, а затем через двор, выходивший прямо к Георгиевскому переулку. Я жил тогда на Пушкинской улице, дом 12, квартира 3 – он, к счастью, сохранился. Это был, с одной стороны, обычный московский сильно хулиганский двор, но здесь жило и много артистов, писателей. И вместе с дворовыми ребятами мы даже устраивали состязания, кто большее число раз сумеет побывать у гроба вождя. Герою моего романа, как и мне в очередной раз лишь чудом удалось избежать гибели в давке, которая, как известно, унесла немало жизней. Я спасся, отчаянно взобравшись на липу.
- Ваша родная школа в этом году пополнится, как сообщили редакции, 57 первоклассниками. А сколько учеников было в вашем первом классе помните?
- А как же? 44 мальчишки. Это уже потом нас объединили с девчонками из соседней школы. Кстати, в Википедии о нашей школе упомянуты в основном воспитанники-представители богемы. Но это далеко не полный список. Среди бывших учеников нашего класса немало ученых. Упомяну, к примеру, ныне здравствующих Алика Бабакова, доктора биологических наук, после окончания физтеха неожиданно проявившего себя на ниве изучения стрессоустойчивости растений, Витю Быкова, замдиректора ВИНИТИ (института технической информации), авторитетнейшего специалиста в области расследования авиапроисшествий, остроумнейшего Володю Кофмана. Учился в нашей школе и внук Дмитрия Ульянова Володя. Помните знаменитое фото вождя с Надеждой Константиновной и племянником Витей в Горках? Так вот, тот Витя – отец Володи.
-Особый разговор, конечно, об Андрее Миронове, памяти которого вы посвятили целое эссе…
-Кстати, он особо на фоне множества школьных талантов не выделялся, несмотря на звездность родителей. Хоть Андрей много играл в драмкружке, ничто не обещало в нем будущей звезды. А в 57-м году, когда в Москве проходил Фестиваль молодежи и студентов, мы придумали смешной скетч на тему о сдаче школьниками разных стран экзаменов. Наутро наш триумф отметила "Учительская газета". В ее 55-м номере от 9 мая 1957 года в заметке "Искусство юных" прочли: "Дружным смехом и аплодисментами реагировали зрители на пантомимические сценки, показанные девятиклассниками 170-й школы Андреем Мироновым и Анатолием Макаровым". Нас приглашали на утренники и вечера, довелось выступить и в концерте на сцене Центрального детского театра.
Очень заметной в школе была и фигура будущего популярнейшего капитана команды КВН Первого мединститута Матвея Левинтона – Моти, как его звали. Это был очень веселый, остроумный парень. Как вспоминала много лет спустя после его ухода из жизни сестра Матвея, перед ее вступлением в комсомол Мотя ее "экзаменовал." И убеждал, что ей нужно обязательно запомнить имя президента страны «Лабордании» Хакиб Бен Матафия. Хорошо, что родители ее предупредили, на эту его удочку не попадаться. Остроумие Моти помнят и все телезрители, коим довелось смотреть КВН в прямом эфире (другого тогда не было). Когда Мотя скрещивал шпаги в бытовавшем тогда конкурсе капитанов, успех ему был гарантирован. Однажды на КВН был приглашён знаменитый диктор всесоюзного радио Юрий Левитан. Ему вменялось по сценарию сказать вводное слово, а капитанам продолжить. Несмотря на то, что для ответа давались полминуты, Матвей тут же немедленно нашелся: «Не сдаётся капитан, если задан верный тон, начинает Левитан, продолжает Левинтон».
-Нам, вашим читателям, еще ждать продолжения воспоминаний о 170-й?
- Это, если выйдет из печати мой роман в двух частях: «Ребята с нашего двора» и «Ребята из нашего класса». Сказать, когда, совсем не просто - в наше непростое время новомодные издатели больше интересуются скандальным нынешним, а не волнующим прошлым…
Комментарии:
Сегодня
18 декабря
вторник
2018
В этот день:
Гимн «Боже, Царя храни!»
Гимн «Боже, Царя храни!»
История создания Гимна такова. В 1833 году по указанию императора Николая I состоялся своего рода закрытый конкурс на новый Гимн России. Из поэтов в нем участвовали Нестор Кукольник, Василий Жуковский и некоторые другие, из композиторов — Михаил Глинка, Алексей Львов и пр. В итоге царю понравилась работа Львова и Жуковского: во-первых, звучит как молитва, гимн так и назывался поначалу — «Молитва русского народа»; во-вторых, мелодия простая, легко запоминающаяся.
Напомним текст этого произведения.
Боже, Царя храни!
Сильный, державный,
Царствуй на славу нам,
Царствуй на страх врагам,
Царь православный.
Боже, Царя храни!
Боже, Царя храни!
Славному долги дни
Дай на земли!
Гордых смирителю,
Слабых хранителю,
Всех утешителю -
Всё ниспошли!
Перводержавную
Русь Православную
Боже, храни!
Царство ей стройное,
В силе спокойное, -
Все ж недостойное,
Прочь отжени!
О, провидение,
Благословение
Нам ниспошли!
К благу стремление,
В счастье смирение,
В скорби терпение
Дай на земли!
Рекорд подводной скорости
Рекорд подводной скорости
В декабре 1959 года, после выхода постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О создании новой скоростной подводной лодки, новых типов энергетических установок и научно-исследовательских, опытно-конструкторских и проектных работ для подводных лодок», в ЦКБ-16 (ныне СПМБМ «Малахит») была начата работа по созданию скоростной подводной лодки нового поколения, с титановым корпусом, с усовершенствованной атомной энергетической установкой и с возможностью запуска крылатых ракет из подводного положения (для вооружения лодки в 1960 году было начато проектирование ПКР П-70 Аметист).
Подлодка предназначалась для нанесения ракетных и торпедных ударов по авианосным соединениям противника. Также планировалось изучение новых конструкционных материалов, в частности — титанового сплава для корпуса лодки. Первоначально главным конструктором был назначен Н. Н. Исанин, позже его сменил Н. Ф. Шульженко. При проектировании лодки решением руководства было запрещено использовать уже освоенные приборы, автоматику, оборудование. Это решение повлекло за собой значительное увеличение сроков разработки проекта и удорожание работ, а также обусловило уникальность получившегося корабля.
В 1961 году начался выпуск рабочих чертежей после утверждения технического проекта. А
28 декабря 1963 года в цехе №42 под заводским номером 501 была заложена экспериментальная крейсерская подводная лодка К-162. 21 декабря 1968 года лодку спустили на воду, а 31 декабря 1969 года был подписан приемный акт и корабль вступил в строй.
25 сентября — 4 декабря 1971 года К—162 овершила дальний поход на полную автономность в Атлантический океан (от Гренландского моря до Бразильской впадины), во время которого продемонстрировала высокие скоростные качества, преследуя ударный авианосец США «Саратога». Во время похода на борту находилось 129 человек (вместо 83 по штату). За два с половиной месяца лодка всплывала на поверхность всего один раз.
Отец советской атомной бомбы
Отец советской атомной бомбы
Юлий Борисович Харитон родился в Петербурге 14 февраля (27 февраля по новому стилю). В 1939—1941 годах Юлий Харитон и Яков Зельдович впервые осуществили расчет цепной реакции деления урана.
Участвовал в атомном проекте с 1945 года, распоряжением ГКО СССР от 20 августа 1945 года № 9887сс/ов был включён в состав Технического совета Специального комитета. Ему в составе группы учёных (А. И. Алиханов (председатель), Ландау, А. Б. Мигдал, С. А. Рейнберг, М. А. Садовский, С. С. Васильев и А. П. Закощиков) на заседании 30 ноября 1945 года было поручено проанализировать все имеющиеся материалы о последствиях применения атомных бомб в Хиросима и Нагасаки и определить эффективность фактора взрывной волны, фактора теплового и фактора радиоактивного излучения.
С 1946 года Харитон — главный конструктор и научный руководитель КБ-11 (Арзамас-16) в Сарове при Лаборатории № 2 АН СССР. К работе над реализацией ядерно-оружейной программы под его руководством были привлечены лучшие физики СССР. В обстановке строжайшей секретности в Сарове велись работы, завершившиеся испытанием советских атомной (1949) и водородной (1953) бомб. В последующие годы работал над сокращением веса ядерных зарядов, увеличением их мощности и повышением надёжности.