Детей добивали кольями

22 января 1942 года советские войска, освободив последний населенный пункт Подмосковья Уваровку, пришли в ужас от следов зверств западных цивилизаторов

Гитлеровцы всего на три месяца захватили 37 районов Московской области, но эта кратковременная оккупация по размерам, характеру разрушений и жертв оказалась жесточайшей. Во всех 37 районах были зафиксированы факты массового истребления мирных жителей. На захваченной территории оставались в основном старики, женщины с детьми. Им пришлось пережить страшные дни. За три месяца пребывания фашистов в Подмосковье было расстреляно 2882 мирных жителя, подвергнуто пыткам и повешено более 680 человек. Угнаны в рабство 22475 человек, из них – 11735 детей до 16 лет.

Мне недавно довелось побывать в бывшем Уваровском районе (ныне эти земли входят в Можайский район). Там из 212 населённых пунктов было полностью уничтожено фашистами 95 (большинство из них так и не восстановлено), из 6800 домов сожжено более 2500.

Местные старожилы рассказали о трагедии деревни Рагзино, которая находилась в 20 километрах южнее Уваровки недалеко от Слащёво. До войны это была небольшая , но зажиточная деревня на 20 дворов, которые объединились в колхоз «Луч». Сегодня мы даже на вездеходе не смогли туда добраться – нет ни дороги, ни даже тропинки.

Тем не менее, деревня Рагзино, на мой взгляд, достойна того, чтобы установить здесь мемориальный памятник, привозить сюда туристов, школьников, да и всех, кому дорога память о Великой Отечественной войне, ведь её жители повторили подвиг белорусской Хатыни, всё население которой было сожжено фашистами заживо за связь с партизанами.

Сейчас мало кто помнит даже из старожилов подробности того, что произошло в Рагзино 70 лет назад. Сразу после войны несколько чудом спасшихся жителей деревни поставили в лесу на пепелище памятник, приезжали к нему каждый год на День Победы. Но уже лет 20 как никто не наведывается, видимо, не осталось живых.

В музее Уваровской средней школы сохранились уникальные документы, рассказывающие о трагедии и подвиге Рагзино. Их ещё в советское время собрали юные следопыты.

Из воспоминаний бывшего командира партизанского отряда «Уваровский» Василия Ильича Кускова: «В Рагзино у нас были связные, которые отслеживали всё, что происходит у фашистов. Штаб постоянно посылал сюда разведчиков для получения информации. Незадолго до Нового 1942 года наш разведчик Анатолий Михайлович Платонов прямо на улице Рагзино нарвался на двух эсэсовцев. Одного он убил, а второго ранил. Но и сам был застрелен оставшимся в живых фашистом.

Недобитый гитлеровец сообщил о случившемся в гарнизон, стоявший в селе Семёновское. На следующее утро в Рагзино нагрянуло более двухсот фашистов. Деревня была окружена вооружёнными до зубов гитлеровцами. Жителей собрали в одной избе и начали допрашивать: где база партизан? Все молчали. Тогда женщин выпустили, а стариков и юношей сожгли заживо».

Из письма в адрес юных следопытов школы от участницы тех событий Клавдии Васильевны Поповой: «Мне тогда было 14 лет. Помню, в деревню прибыл карательный отряд. Немцы начали выгонять всех на улицу и загонять в дом Николаевых, он был самый большой в Рагзино, при этом били прикладами, ногами. Мама наша замешкалась, и немец её ударил. Она упала, мы закричали (а нас было четверо детей, я старшая). Немцы стали всех бить, и мы побежали на мороз, кто в чём был.

Когда собрались у Николаевых, взрослые стали высказывать предположение, что всех нас сожгут заживо. Дети заголосили, заплакали. Еле их успокоили. В окна было видно, что немцы собирают в повозки имущество из домов и увозят, а также угоняют скот. Когда они всё разграбили, к офицеру начали по одному выводить мужчин (это были старики, ведь кто из деревенских был помоложе, ушли на фронт или в партизаны), требовали рассказать, где партизанская база. Предателей не нашлось. Потом пришёл переводчик и сказал: «По германским законам, за убийство одного немца положено уничтожать 100 местных заложников. Но мы дарим жизнь женщинам и детям. Выходите!»

Поначалу фашисты, похоже, собирались стариков и мальчишек сжечь в избе Николаевых, но передумали, ведь она ещё не была разграблена. Их перегнали в дом Филипповых. У окон встали немцы с кольями и подожгли. Когда кто-то из наших пытался выскочить из горящей избы в окно, его добивали кольями на глазах у матерей. Это зверство происходило 31 декабря. Я до сих пор не могу Новый год праздновать, мне слышится запах обгорелого человеческого мяса.

В ту ночь, кто мог хоть как-то передвигаться, ушли в лес. Я знала, где находится старый заброшенный лесничий сруб без полов, и мы пришли туда. Ноги обморожены – у нас потом вся кожа со ступней лоскутами сошла. Ведь морозы стояли до 30 градусов. Разожгли посреди избы костёр и поддерживали огонь три дня, пока нас не нашли и не забрали к себе партизаны.

Когда Московскую область освободили, мы на месте деревни нашли только пепелище. При отступлении немцы подожгли все дома. В некоторых оставались старухи и совсем маленькие дети, которые не могли уйти с нами в лес. Они все сгорели заживо.

Наш отец Иванов Василий Иванович с первых дней войны ушёл на фронт и вскоре погиб. Дедушка и бабушка сгорели в Рагзино. Мама ещё в лесу заболела воспалением лёгких и сразу после освобождения умерла. Мы остались сиротами без дома, без родственников.

Но Советская власть нас не бросила. Младших определили в детский дом, а меня направили в Люблино в ремесленное училище. После окончания распределили на работу в Коломну, где до сих пор и живу.

В деревне Журавлёвка живёт Александр Виноградов. Ему в тот страшный день было 16 лет. Когда немцы перегоняли стариков и мальчишек в дом Филипповых, то Саша и сын Соколовой (имени не помню) спрятались под кровать. А когда немцы выгнали всех на улицу, они прошмыгнули во двор и спрятались в стогу сена. Так и уцелели».

Из воспоминаний Александра Андреевича Виноградова: «Мы с Алёшкой Соколовым из стога ночью сумели уйти в лес. Нашли партизан. А когда подошло время, я попросился на фронт. Был пулемётчиком и уничтожил не один десяток фашистов, отомстив и за земляков, и за всех наших людей. В 1944 году был тяжело ранен, демобилизован. Работаю егерем в Уваровском лесном хозяйстве».

Из письма Степана Еремеева в Можайский райком КПСС, 1970 год: «Я родом из деревни Слащёво, в полутора километрах от которой находилась деревня Рагзино. Сообщаю, что знаю лично некоторых людей, уцелевших в этой трагедии. Это Александр Виноградов, Дарья и Алексей Соколовы, Клавдия Попова, Полина Павлова. Известны мне и фамилии некоторых заживо сожжённых: Василий Яковлев, председатель колхоза, его брат Семён Яковлев, Алексей Смирнов, его сын Дмитрий Смирнов, Егор Логачёв, Пётр Осипов, Алексей Хренов, Алексей Скачков.

Жители деревни Рагзино проявили мужество и героизм, не дрогнули перед фашистами и сохранили партизанскую тайну. Все они – и живые, и мёртвые – заслуживают правительственных наград и увековечения памяти. Сейчас, в ходе подготовки к 25-летию Великой Победы и 30-летию освобождения Подмосковья от фашистов и их западных приспешников, было бы уместно решить этот вопрос».

К сожалению, подвиг Рагзино и его жителей так до сих пор и не отмечен.

Комментарии:

А.К. 23.01.2019 в 07:51 # Ответить

Сердце разрывается от негодования и отчаяния

...После всего содеянного фашистами - хоть и времени прошло уже много - сердце разрывается от негодования и отчаяния. Бедные мученики! Фамилии-то у всех убиенных какие замечательно-русские: Виноградовы, Соколовы, Поповы, Павловы... Вечная всем жителям России, погибшим от рук фашистских выродков, память. А душам их убийц - вечные муки в аду!